All language subtitles for The.Nomi.Song.2004.DVDRip

НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ СУБТИТРЫ ОТ ФАН-КЛУБА КЛАУСА НОМИ. НЕ ДЛЯ КОММЕРЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ.

Звёздочка светлая, звёздочка ясная, первая яркая гостья ночИ!

Падая, слушай желание страстное -

- Что загадаю - скорей получить!...

Дамы и господа, экстренное телерадиовключение. Самые свежие новости об удивительном феномене.

Я тогда понятия не имел, кто он, но помню, как шёл по Восточной 4-й улице и внезапно увидел этого забавного персонажа...

...просто среди толпы, и знаете, он производил такое впечатление, что даже машины останавливались.

Было здорово, все останавливались, поворачивались и говорили:"Что это за х**ня?"

Люди восклицали: "Что это?", а не "Кто это?"

И это существо было таким загадочным, аскетичным, это был... будто пришелец из космоса.

Вы начинаете себя спрашивать: "Меня глаза не обманывают?! Это же карикатура какая-то, а не реальная сущность!"

Ты будто смотришь на аварию на дороге и не можешь отвести взгляд. "Что за чертовщина? Что это должно значить?"

"Это такой арт-перформанс или у него крыша съехала?" Но вы впечатлены.

Этот человек был на своей волне, он шел на ее зов и познал великие вещи, а потом... потом он умер.

Те из нас, кто приехал в Нью-Йорк, решились на это, потому что не могли найти своё место в жизни у себя на родине.

Мы были чудилами, и чудилы могли отправиться лишь в Нью-Йорк.

(Энн Магнуссон. Актриса, певица, перформер.)
Мы были чудилами, и чудилы могли отправиться лишь в Нью-Йорк.

(Энн Магнуссон. Актриса, певица, перформер.)

Найти других чудил, пойти во все тяжкие.
(Энн Магнуссон. Актриса, певица, перформер.)

Найти других чудил, пойти во все тяжкие.

Мы все вдохновлялись Энди Уорхолом, были хорошо знакомы с его творчеством.

Большинство из нас приехало туда, мы стали звёздами, но для самих себя и своего окружения.

Все мы тогда были в равных условиях, когда приезжали сюда и пытались подняться.

(Кенни Шарф, художник Новой Волны)
Все мы тогда были в равных условиях, когда приезжали сюда и пытались подняться.

Все мы тогда были в равных условиях, когда приезжали сюда и пытались подняться.

Не было денег, все ели всякую пиццу, пончики...

Дело было не в успехе, каждый мечтал о своём, но мы все были вместе.

Было здорово, получилось этакое товарищество, никто не боялся, что кто-то будет лучше него...

В каждом из нас ключом били идеи, все поддерживали друг друга. Было искусство ради искусства.

(Клаус Шпербер)

И тут он появился, необычный человек из Берлина.
(Клаус Шпербер)

И тут он появился, необычный человек из Берлина.

(Габриэль Ла Фари)
И тут он появился, необычный человек из Берлина.

(Габриэль Ла Фари)

Он жил у друга, но ему нужна была своя квартира, так что я устроила его в квартиру на Кармин-стрит.
(Габриэль Ла Фари)

Он жил у друга, но ему нужна была своя квартира, так что я устроила его в квартиру на Кармин-стрит.

(немецкая подруга Клауса в Нью-Йорке)
Он жил у друга, но ему нужна была своя квартира, так что я устроила его в квартиру на Кармин-стрит.

(немецкая подруга Клауса в Нью-Йорке)

Мы жили на первом этаже, у нас был сад. И приходили люди - к нему или ко мне.
(немецкая подруга Клауса в Нью-Йорке)

Мы жили на первом этаже, у нас был сад. И приходили люди - к нему или ко мне.

Тихое местечко... Было весело. Он был немцем, мы разговаривали на немецком, когда хотели.

Я видел Клауса в нашем районе. Он был похож на студента по обмену из Германии,

(Айра Шифф. Преподаватель Клауса по вокалу)
Я видел Клауса в нашем районе. Он был похож на студента по обмену из Германии,

(Айра Шифф. Преподаватель Клауса по вокалу)

Причёсанный и консервативно одетый. Мы вместе работали над его тенором, у него был хороший голос.
(Айра Шифф. Преподаватель Клауса по вокалу)

Причёсанный и консервативно одетый. Мы вместе работали над его тенором, у него был хороший голос.

И я применял технику фальцета, чтобы добавить верхов его тенору.

Ему было интересно работать над фальцетом, но я считал, что он разочаруется...

...когда поймёт, что в наше время он не найдет ему применения.

Тогда не было карьеры контртенора, в отличие от дня сегодняшнего, когда он востребован в опере барокко.

Некуда было его девать, кроме как для собственного развлечения и спортивного интереса.

Да, он немного умел петь, но я не могла представить, куда всё это приведёт.

Я имею в виду, что это было неясно. Иногда он пел, как Мария Каллас...

...и притворялся ею, иногда имитировал Дэвида Боуи или кого-то ещё.

Глядя на него, я вспоминала себя в возрасте семи лет, когда я играла.

Я постоянно усмехалась, когда наблюдала за ним - но никогда не думала, что он достигнет таких высот.

Это суть вашей сути, это новшество из новшеств,

это современнее современного и ошеломительнее ошеломительного.

В 1978м я играл в группе "Come On".

(Пейдж Вуд, арт-директор группы Номи)
В 1978м я играл в группе "Come On".

(Пейдж Вуд, арт-директор группы Номи)

И я помню, как-то раз мы с Джорджем, нашим гитаристом, сидели в "Kiev Cafe" в Ист-Виллидже,

завтракали... и увидели флаер на стене. Я заинтересовался, думаю: надо сходить взглянуть.

Джордж посмотрел на меня и сказал: "Кажись, там будет куча психов, нам лучше туда не соваться".
завтракали... и увидели флаер на стене. Я заинтересовался, думаю: надо сходить взглянуть.

Джордж посмотрел на меня и сказал: "Кажись, там будет куча психов, нам лучше туда не соваться".

Но слово за слово, я записал номер и позвонил.

Добро пожаловать в Ирвинг-Плаза, театр-водевиль в Манхэттене!

(Дэвид МакДёрмотт, церемонимейстер New Wave Vaudeville Show)
Добро пожаловать в Ирвинг-Плаза, театр-водевиль в Манхэттене!

Я знаю, что вы приехали с далеких краев, из Калифорнии, Огайо, Индианаполиса.
(Дэвид МакДёрмотт, церемонимейстер New Wave Vaudeville Show)
Добро пожаловать в Ирвинг-Плаза, театр-водевиль в Манхэттене!

(Дэвид МакДёрмотт, церемонимейстер New Wave Vaudeville Show)
Я знаю, что вы приехали с далеких краев, из Калифорнии, Огайо, Индианаполиса.

Я знаю, что вы приехали с далеких краев, из Калифорнии, Огайо, Индианаполиса.

И все вы здесь по особому поводу - потому что вы замечательные, восхитительные, интересные и творческие. Добро пожаловать!

New Vaudeville Show было как обычное водевиль-шоу, только в стиле "новой волны".

Мы расклеивали рекламу прямо поверх постеров по всему городу! Нам нужны были египетские рабы, пышнотелые девочки из борделя,

роботы-монстры, задроты, нацисты, моральные уроды - чтобы собрать кучу психов на одной сцене.

Помнится, мы сделали пару гитар из поролона, покрасили их.

Они были как настоящие, только гнулись и плюхали во все стороны.

И тут мы поняли, что если мы их сомнем и засунем в дипломаты...

...то когда выйдем на сцену и откроем дипломаты, гитары вылетят оттуда.

Вот такой у нас был... перформанс.

Тогда мы думали, что будет полная лажа, просто тупо. Мы не думали, что они вылетят.

Однако в итоге наш номер стал одним из гвоздей программы. Так что мы отлично вписались!

Однажды вечером я была в Max`s Kansas City со своим парнем Питером.

Мы вышли в полвторого ночи и натолкнулись на Клауса. Питер нас познакомил.

И Клаус ни с того ни с сего начал возмущаться, что вот, столько грязного мерзкого снега намело в Нью-Йорке... а потом начал петь арию из какой-то оперы.

Я была поражена. Какое-то волшебство... эти пустынные улицы...

...и Клаус стоит под фонарём на грязном сугробе и поет прекрасную песню.

Это была волшебная минута... Он казался существом из другого измерения.
...и Клаус стоит под фонарём на грязном сугробе и поет прекрасную песню.

Это была волшебная минута... Он казался существом из другого измерения.

А я тогда искала таланты для водевиля и сказала ему: "Ты будешь в нашем шоу".

Каждый участник New Wave Vaudeville Show был очаровательным, абсурдным, забавным, там были самые разные люди,

(Кристиан Хоффман)
Каждый участник New Wave Vaudeville Show был очаровательным, абсурдным, забавным, там были самые разные люди,

Каждый участник New Wave Vaudeville Show был очаровательным, абсурдным, забавным, там были самые разные люди,

(музыкальный руководитель Номи)
Каждый участник New Wave Vaudeville Show был очаровательным, абсурдным, забавным, там были самые разные люди,

(музыкальный руководитель Номи)

Они болтались вместе, делали что-то вроде панк-пародии на Микки Руни. То есть, мы делали шоу придурков.

Наконец-то я могу двигаться. Отлично себя чувствую.

Мы могли просто бить себя по спине и быть при этом в тренде, потому что мы делали театр аутсайдеров...

...но пришёл Клаус и повысил планку до заоблачного уровня.

По мне так его выступления не были глупыми, но могли казаться таковыми из-за его внешнего вида.

Он был похож на какого-то гнома, но выглядел внушительно, и у него был такой красивый голос!

Помню, после его первого выступления, да и после каждого выступления, Дэвид МакДёрмотт говорил:

"Это не запись, это реально его собственный голос!" Люди не верили, что это правда.

Я была режиссером за кулисами и помощником режиссера, и подсматривала из-за кулис,

как люди реагируют на разные выступления.

Но когда на сцене появлялся Клаус, я выходила из кулис на улицу, обходила театр

и поднималась на балкон, чтобы увидеть сверху выступление Клауса.

Я смотрела на зрителей, и они всегда были в таком восторге... потому что

Все эти рок-н-ролльщики, обычно довольно циничные, они просто замирали... они были в полном потрясении.

Помню, что... конечно, это так сентиментально звучит, но помню, как я плакала -

настолько восхитительным было каждый раз наблюдать зрителей, всех до одного заворожённых и шокированных.

Думаю, именно в этом вершина успеха - оставить зрителя безмолвным.

Одна песня изменяет всю твою жизнь - разве это не чудо?

Люди видят его теперь по-другому - а может, впервые видят его настоящего?

Клаус Шпербер был забыт довольно быстро. Он скрылся за искусственной личиной.

И, на мой взгляд, он в этом нуждался.

Всё началось во времена моего детства.

Я всегда любил слушать радио, и всегда меня интересовали певцы.

Именно они мне нравились больше всего.

И когда я впервые услышал оперу по радио, я сказал: "Боже мой, хочу петь так же".

(Труди Шпербер, тётя Клауса)

В нашей семье в Эссене всегда звучала музыка.
(Труди Шпербер, тётя Клауса)

В нашей семье в Эссене всегда звучала музыка.

И он всегда пел и устраивал представления, когда приходил ко мне домой.

Все деньги он тратил на пластинки. Когда мы могли, мы помогали ему деньгами.

Тогда только закончилась война.

Он очень хотел петь, стать оперной звездой.

Он отправился в Берлин, только чтобы поступить в музыкальную школу.

Когда ему понадобились деньги, он устроился капельдинером в театр оперы...

...чтобы каждый день быть там и видеть каждое представление.

У него были большие ожидания. Представьте - обычный мальчик из Эссена...

...перебрался в Берлин, а потом из Берлина в Нью-Йорк!

Но надежды и мечты привели его не совсем к тому, чего он ожидал...

Какое-то время я драил полы и мыл тарелки. Типичная история.

Но однажды в мою голову пришла эта идея, и постепенно я чётче увидел свой путь.

Аня Филлипс, которая тогда продюсировала Contortions, сказала:

"Мы видели выступление Клауса, вам надо бы с ним собрать группу".

И что показательно для того времени, я не ответил: "Я его не знаю" или "Да кто я такой, чтобы собирать с ним группу?"

Тогда все были дружелюбными и готовыми к любому новому бессмысленному проекту.

Как-то мне позвонил Кристиан Хоффман и сказал мне:"Смотри, есть мысль сделать рок-шоу с Клаусом и выступить в Max's Kansas City.

Я забронировал там концерт, сыграешь на барабанах?"

И я подумал:"А что, круто, надо бы поучаствовать".

Пришли в Max's. Подразумевалось это всё как развлекуха, как прикол.

Выглядело всё довольно куце. Была гавайская гитара, которая лежала на стойке...

...на ней должен был играть Клаус в перерывах.

Клаус вообще не умел играть, но какая разница - нужно было просто создавать шум... и хорошо выглядеть.

Было два танцора, обёрнутых с ног до головы в пищевую плёнку.

Выглядело круто, когда на них попадал свет, они были похожи на мумий из открытого космоса.

Хотя позже, за кулисами, я понял, что они задыхались в этой пленке. Но что ж поделать.

Он выглядел так... своеобразно, что группа на его фоне мне казалась кучкой придурков.

И я задумался, а что если группа будет выглядеть так, будто она - не часть шоу.

Я решил, что нам надо надеть лыжные маски или маски из замши, как в "Техасской резне бензопилой".

То есть, как-то нас завуалировать - чтобы все взгляды были устремлены на это неземное утончённое существо, похожее на эльфа...

А сзади были бы какие-то непонятные люди... что вообще они тут делают, кто это такие...

...Потому что ты не мог разглядеть, кто это - если ты вообще удостоишь их взглядом.

Было весело первые несколько раз, но потом мы от этого устали...

...потому что было жарко и неудобно, да и поняли, что на нас всё равно не смотрят.

Помню, что мы доиграли первую песню, остановились, дальше многозначительная пауза...

и зал просто взорвался.

Тогда я и понял, что происходящее - уже не прикол, а нечто большее.

Я разыскал эту волшебную квартиру на Девятой улице. Из окна было видно много деревьев.

А Клаус жил на Сент-Маркс Плейс и смотрел на тот же двор.

Одно из моих лучших воспоминаний того времени было, как Клаус репетировал день за днём...

...наполняя своим пением этот двор. Было прекрасно:

приходишь к себе домой, окна повсюду открыты, лето, жарко.

Клаус пел для себя, и звук его голоса отражался эхом ото всех углов...

...заполнял всё пространство. Это было восхитительно.

Я пригласил его к себе посмотреть мои картины.

"Здорово, а я тебя жду!"

"Добрый вечер, меня зовут Номи"

"Добрый вечер"

"А теперь - умри!"

Помню, как он с друзьями приходил снова и снова, чтобы полюбоваться на мои новые работы.

Мои картины были навеяны Новой волной, продолжением мечты 60-х о путешествии в космос.

И они решили, что я тоже "Номи".

"Номи" - это инопланетяне, у них заостренные угловатые формы в традициях Новой Волны.

Фактически "Номи" были как бы закрытым клубом,

секретным сообществом людей, которые принимали эту игру.

Фантастика 50-х была про радиоактивность, упадок или подъём, о марсианах, сеящих хаос.

Всё сводилось к концу света.

И мы верили в то, что конец света неизбежен...

...что скоро всё развалится в труху - поэтому почему бы просто не жить?

Когда Землю уничтожат, нам будет ещё лучше в космосе, нам будет веселее.

После концерта в Max's мы поняли, что у нас вышло классное шоу, нужно что-то делать дальше.

Кристиан принёс четыре или пять песен. И у нас был друг-звукорежиссер, работающий в "Еlectric Lady Studios" в Нью-Йорке.

Он пускал нас ночью, и мы там писались.

В какой-то момент главный звукорежиссер Рон Джонсон зашёл посмотреть на нас.

Он взглянул и сказал: "Я хочу в этом участвовать".

Когда я приехал в Max's - вроде я был вместе с Пейджем - мы вышли из такси...

(Рон Джонсон, ведущий менеджер Клауса Номи)
Когда я приехал в Max's - вроде я был вместе с Пейджем - мы вышли из такси...

Когда я приехал в Max's - вроде я был вместе с Пейджем - мы вышли из такси...

Не помню, как мы туда добрались. Так вот, вся улица была забита людьми.

И я спросил:"Что это?" И Пейдж мне ответил:

"Люди ждут своей очереди, чтобы посмотреть на Клауса". И я такой: "Да ты шутишь?"

Я был удивлён увиденным, даже немного шокирован, но клянусь Богом, я такого ещё не видел и не мог осознать.

Люди были ошеломлены - как будто они хотели просто посмотреть на фрика - и вдруг он их заинтересовал.

Поэтому я подумал, что у этого персонажа есть внушительный потенциал для развития,

создания целого шоу, основанного именно на нем самом.

Мы поговорили с Роном, и, дефакто, Рон стал менеджером Клауса.

Рон занимался музыкой, а я - визуальной составляющей, самим шоу.

Самой первой вещью, что мы увидели в его исполнении, была ария Самсона и Далилы.

И когда мы видели её в Ирвинг Плаза, где все сидели на местах - это было одно.

Но в мире рок- и диско-клубов подобное было в новинку.

Люди там болтали, чокались бокалами с коктейлями, и, эм... заходили в туалет со своими наркодельцами, и все такое.

Поэтому мы с группой поняли, что важно сначала привлечь аудиторию перед тем, как мы могли бы раскрыть им истинную красоту возможностей Клауса.

Вот почему мы начинали с попсовой "Lightning Strikes".

Мне тоже нравилась эта песня, потому что она охватывала весь голосовой диапазон Клауса.

Между попсой и оперой всегда были противоречия.

В детстве я украл деньги у матери...

...она наверняка всё ещё на меня злится...

И на них я купил "King Creole" Элвиса.

Она была в ярости - она терпеть не могла рок-н-ролл!

Так что она обменяла его на сборник оперных арий Марии Каллас.

И вот он я - меж двух музыкальных противоположностей.

Фьоруччи определённо был местом событий.

Это был модный магазин, такой шикарный и дорогой, что никто из нас не мог там ничего себе позволить. Просто ходили и смотрели.

Многие из нас там работали, там было как на пробах для какого-нибудь фильма Фелинни.

Джоуи Эриос вёл себя как метрдотель - встречал, приветствовал всех и великолепно выглядел.

(Кэлвин Чёрчмен, арт-директор Фьоруччи)
Джоуи Эриос вёл себя как метрдотель - встречал, приветствовал всех и великолепно выглядел.

Джоуи Эриос вёл себя как метрдотель - встречал, приветствовал всех и великолепно выглядел.

Мы старались, чтобы была постоянная движуха, из-за чего магазин был открыт 24 часа в сутки. У нас были "живые окна"...

...и мы привлекали для этого артистов и танцоров. Как показало время, мы всё делали правильно.

Как-то Джоуи и Клаус смотрели мои картины, и тут Джоуи говорит:"Тебе надо сделать выставку во Фьоруччи"

И в конечном итоге, Клаус тоже собрался там выступить.

Представление называлось "Праздник Новой Волны во Фьоруччи".

Мы собрали сцену посреди магазина, так что если ты был снаружи со стороны 59-ой улицы,

или тебе посчастливилось попасть в магазин, то ты мог всё видеть.

Мы собрали такую декорацию - огромную букву N, покрытую полосатым винилом, с дверцей вовнутрь.

Вроде бы на дверцу был направлен прожектор. Она открывалась, и Клаус выходил бочком,

потому что у него были здоровенные плечи. Слишком широкие. Он появлялся и начинал представление.

Номи - необычное имя, поэтому мы хотели сделать из него логотип.

Если подумать, именно в тот вечер и родился его символ - тень от его силуэта.

Со своей причёской в форме буквы V и в пиджаке с искусственно увеличенными плечами...

...его силуэт выглядел почти как логотип Бэтмена, сияющий в облаках.

По залу будто пробегала искра, и воцарялась тишина.

И потихоньку, шаг за шагом, ты оказывался не во Фьоруччи - ты был... в нигде.

И нам всем было ясно, что это - искусство. И нам до этого всего очень далеко.

(Алан Платт, журналист)
И нам всем было ясно, что это - искусство. И нам до этого всего очень далеко.

(Алан Платт, журналист)

На мой взгляд, Клаус был прямо-таки создан для камеры.

Я имею в виду, что тогда я смотрел на всё через призму чёрно-белой фотографии, и увидеть Клауса в черно-белом было легко.

(Энтони Скибелли, фотограф)
Я имею в виду, что тогда я смотрел на всё через призму чёрно-белой фотографии, и увидеть Клауса в черно-белом было легко.

(Энтони Скибелли, фотограф)

Он сам сразу же облачился в чёрное и белое.
(Энтони Скибелли, фотограф)

(Энтони Скибелли, фотограф)

Думаю, что Клаус - первый человек на моей памяти, который на химическом уровне был готов стать чёрно-белым!
(Энтони Скибелли, фотограф)

Думаю, что Клаус - первый человек на моей памяти, который на химическом уровне был готов стать чёрно-белым!

Когда я впервые встретил Клауса, я был впечатлён его уровнем андрогинности.

Причём тут был вопрос не в половой принадлежности, а в том, человек ли он или нет.

Его андрогинность была за гранью андрогинности. Он стал как робот.

Он был воплощением спонтанности, не планирующей быть спонтанной.

Жестко контролируемое, но необузданно-дикое проживание Новой Волны.

Было ощущение, что я стою перед геометрическим объектом - очень занятным, прекрасно спроектированным...

...но этот объект, который совершенно не мог превратиться в фотографию, отражающую какую-то грань человеческого поведения...

...был вне пределов моего понимания.

Я взял у него интервью, потому что я просто не мог вникнуть в его посыл, не знал, о чем он...

Я не мог понять его, но искренне хотел разобраться.

Он был собранным и уверенным. И однако же, это был тот самый парень, который занимался не тем и не в том месте, и который всё делал не так, понимаете?

Я хотел узнать, иронизировал ли он, или осознавал, что всё это прикол, понимал ли он смысл?

И он ещё обожал показывать себя, любил, когда к нему были прикованы взгляды людей на улице.

И из-за этой черты характера я сначала не был расположен к нему.

Хотелось сказать ему: успокойся, брось, мы просто сидим и разговариваем, не нужно так ярко одеваться.

Но после разговора с ним, когда напряжение спало, я понял, какой он хороший человек, какой он "комфортный" парень.

Приятно было сидеть рядом с ним в его квартире, маленькой и обычной.

Смотреть на него в обычной жизни, хоть он и никогда не был обычным человеком.

Он осознал, что ему нравится так вести себя.

Придавать легкомысленности и поверхностности тому, что он так глубоко прочувствовал.

Приятно было ощущать такой контраст. Если копнуть глубже, он был поверхностным -

- нет, он оказался слишком глубоким на поверхности, не знаю, как сказать. Но смысл во всём этом был.

Дамы и господа, Дэвид Боуи.

Клаус привлёк к себе много внимания в центральных сценических кругах Нью-Йорка.

(Тони Фрэр, участник Klaus Nomi Show)
Клаус привлёк к себе много внимания в центральных сценических кругах Нью-Йорка.

(Тони Фрэр, участник Klaus Nomi Show)

И, к счастью, его заметил Боуи.
(Тони Фрэр, участник Klaus Nomi Show)

И, к счастью, его заметил Боуи.

Знаете, Боуи - у него всегда была чуйка на то, что будет дальше, что происходит сейчас, что уже случилось.

И им позвонили от Боуи, и никто не мог в это поверить.

Чтобы подготовиться к Saturday Night Live, мы спросили Боуи:

"Что у Вас будет? Что ты хочешь сделать? Будет ли определенная постановка, будут ли костюмы? Что будет?"

"Да, мне нужна копия костюма Тристана Тцары с его выступления в 30-х."

Мы посмотрели, и нам понравилось.

Я помню, что Пэт Гиббонс - он тогда был менеджером Боуи - пришёл к нам и сказал:

"Вам тоже что-то нужно, вам нужны костюмы".

И он достал внушительную пачку денег и спросил:"Сколько вам надо"?

Начал отсчитывать деньги. Джоуи с Клаусом на него посмотрели квадратными глазами...

...переглянулись и сказали: "Нам ещё и обувь нужна".

Народ улыбался во весь рот - а мы... знаете, мы просто визжали от восторга!

Это было просто безумие.

Просто отвал, и всё. Сегодня мы на Saturday Night Live, а завтра играем на Мэддисон Сквэр Гарден.

(Мэн Пэрриш, участник Klaus Nomi Show)
Просто отвал, и всё. Сегодня мы на Saturday Night Live, а завтра играем на Мэддисон Сквэр Гарден.

(Мэн Пэрриш, участник Klaus Nomi Show)

Все места были заняты, понимаете, яблоку негде упасть было!

А ты этого не осознаешь, тебе всего 22 года, твоя мечта воплотилась, ты попал в десятку.

У Клауса всё получилось, и у нас всех тоже.

После Saturday Night Live была вечеринка в One Fifth Avenue.

Мы спустились, и тут Боуи сидит за столом с Игги Попом и Тайни Тимом.

Я начал его расспрашивать про его дальнейшие планы, останется ли он в Нью-Йорке, надолго ли.

Он говорит: "Да, у меня тут лофт, буду здесь какое-то время. Нужно лишь разрешить пару вопросов, и я освобожусь".

Я сказал:"У нас есть пара идей". И он отвечает:"Я весь ваш".

Игги Поп курил здоровенную сигару и показал нам большой палец.

Мы подумали, что круто, мы договорились... но в дальнейшем нам пообщаться не удалось.

После Боуи в голове у Клауса и Джоуи был намечен дальнейший план:

Нужно выделяться, стать гиперстилизованными, яркими.

И мы решили продолжать и посмотреть, как далеко мы можем зайти.

Когда мы увидели костюм, выполненный под заказ для Боуи, мы решили попробовать сделать что-то подобное.

Мы пришли в Brooks-Van Horn - это крупный поставщик театрального реквизита в Нью-Йорке.

И Джимми, вроде его так звали, их главный дизайнер, мы сказали ему:

"Нам так понравился костюм, который ты сделал для Боуи. Сделаешь что-то подобное для нас?"

Он посмотрел и ответил:"Будет стоить 1500 долларов".

Мы раскрыли рты. Но мы ему нравились, нравилось наше творчество, и он ответил: "Я сделаю для вас кое-что".

И он сделал для нас эдакий стилизованный фрак.

Понимаете, этот треугольник - он отлично смотрелся на квадратном фоне.

Он так отлично всё продумал!

(Майкл Халсбанд, фотограф)

Продумал всю концепцию - кто есть Клаус Номи, и что Клаус Номи должен делать.
(Майкл Халсбанд, фотограф)

Продумал всю концепцию - кто есть Клаус Номи, и что Клаус Номи должен делать.

Его эго было всеобъемлющим, он чувствовал ответственность за всё происходящее.

Чьё-то мощное эго может убедить вас, что это не более чем образ, всего лишь костюм и макияж.

Но в тоже время он именно хотел показать, насколько глубок персонаж.

Он жаждал сосредоточиться, сконцентрироваться, вложиться в этот образ.

Чтобы собрать всю сущность Клауса Номи в одно фото, я использовал все свои навыки и возможности.

Потому что он был весь в этом образе и знал, чего хочет -

- а я был должен по максимуму сделать всё так, как ему было угодно.

Гость нашего сегодняшнего шоу: Клаус Номи!

Кондитер - и оперный певец!

Его таланты совершенно не связаны между собой, но это лишь доказывает, что эпоха Возрождения вновь в моде!

Вы готовились к сладостям? А я вам приготовлю кислое! Это будет лаймовый пирог.

200 грамм толченых крекеров из муки грубого помола и 50 грамм топлёного масла.

Смешиваете их и укладываете внутри формы.

Отделяете белки от желтков...

Взбиваем до устойчивой густой пены...

Я замешиваю туда яичные желтки, добавляю полстакана лимонного сока.

Запекаем корзиночку, стенки ее при этом станут толще, а после я её заполню начинкой.

Как вы этому научились, Клаус? Или это Ваш фирменный домашний рецепт?

Самообучение. Самообучение. Как и большая часть того, что знаю.

Это наш готовый лаймовый тарт, я его украсил.

Это линцерский пирог. Здесь много масла, много арахиса и малиновая начинка.

Это у нас французский торт-безе из лесных орехов.

А это шоколадно-миндальный торт. Очень вкусный!

Обожал его пироги. Ничего вкуснее не пробовал.

Он пёк сладости и предлагал нам.

Он платил мне пирогами! Я мог принести ему кучу фото, а он мне давал кучу пирогов.

И мы обменивались, и в определённый момент у него накопилось множество фотографий, а у меня уже было достаточно пирогов.

Клаус - рок-звезда новой волны, он приехал в Нью-Йорк из Берлина.

Он поет наши старые добрые песни времен Чабби Чеккера,

а еще потрясающе исполняет оперные арии - его "Тоска"* проберет вас до мурашек! *опера Пуччини

Люди думали, что он с другой планеты. Он сам думал, что он с другой планеты.

Мы решили использовать это как главную фишку -

- что никто не будет знать наверняка, откуда Клаус Номи и кто он такой.

И мы попали в самую точку. Такого всплеска интереса я больше ни разу не видел.

Они визжали от восторга, они вопили, и мы просто уходили на пике эмоций, было здорово.

Они хотели его найти, хотели за ним пойти.

Народ с ума сходил, фанаты даже, бывало, его преследовали.

Мы привозили его на лимузине с парой охранников,

он заходил, выходил на сцену, выступал, мы запихивали его в машину и убегали.

Мы ни с кем не общались, никаких интервью, ничего. Такая была у него жизнь.

Нью-Йорк всегда был центром авангардного движения, но есть один артист, который настолько не от мира сего, что выделяется даже на фоне остальных авангардистов.

Его экстравагантный макияж и сказочные движения, веймарский фрак, будто он прибыл из далёкого будущего.

Он классический оперный тенор, который поёт арии для сопрано и фальцета во всех рок-клубах.

Как-то мы делали шоу в клубе "Hurrah".

И местные телевизионщики решили показать передачу про нас в 10 вечера.

Но наше первое шоу в Hurrah было в 11 часов!

Так что мы помылись в душе и спуcтились. Поехали в лимузине, и нас окружила куча людей.

Они стучали в окна - мы чувствовали себя Битлами! Там была очередь из двух или трёх тысяч людей!

Клаус был в новостях, как раз когда он был с Боуи.

Клаус был на обложках всех журналов, был в японском Vogue.

Все думали, что Клаус собирается вырваться за пределы Ист-Виллидж и отправится куда-то ещё. И я был безумно рад быть частью происходящего.
Клаус был на обложках всех журналов, был в японском Vogue.

Все думали, что Клаус собирается вырваться за пределы Ист-Виллидж и отправится куда-то ещё. И я был безумно рад быть частью происходящего.

И я тоже пал жертвой этого, я думал: боже! я наконец-то добился хоть какого-то успеха!

Мы были вовлечены в творческую составляющую шоу.

Мы постоянно придумывали новые сценки и декорации, шили костюмы...

...которые были связаны с определённой песней или идеей.

Lightning Strikes не должна была быть оформлена по сюжету песни -

- мы хотели сконцентрироваться именно на ударе молнии.

Клаус доставал из головы идею и рисовал её на салфетке.

А моя задача заключалась в том, что я брал его наброски, анализировал их и реализовывал.

Одной из декораций была вот эта штука, мы её называли "оградой".

Отчасти она была платьем оперной певицы, а отчасти выполняла функцию ограды.

Во время Lightning Strikes Джоуи и Янус выходили с зонтиками.

И у них был танец с этими зонтиками. А во время припева они направляли зонтики в зал и крутили их.

И получался замечательный гипнотический эффект.

(Эдриэн Ричардс a.k.a. Boy Adrian)

Мы собрали настоящую оперу будто из игрушечного конструктора.

И отлично получилось. На сцене воображение раскрывалось по полной.

Он хотел быть чем-то средним между роботом и персонажем комикса - не знаю как, но мы придумали, как это реализовать.

Никто не был против.

(Джоуи Эриос/Янус)

Мы встречались у Клауса на квартире. Линцерский торт, замороженный лимонный торт и очень крепкий кофе.

Мы заряжались сполна сахаром и кофеином...

...и выходили за рамки своей креативности.

Мы сочились идеями и получали удовольствие от их претворения в жизнь.

Вот если бы мы смогли реализовать всё, что там придумывали, было бы здорово...

...мы бы выступали и по сей день и до конца веков.

Через какое-то время мы поняли... что ничего не происходит.

Всем нравилось шоу, всем было интересно, это было безумно классно, огромный успех.

Но мы так и не смогли заинтересовать "больших шишек" звукозаписывающих компаний.

Большинство думало, что всё слишком по-гейски, другие считали, что наши шоу слишком однообразны.

Кто-то считал всё это фокусами и обманом. Но мы заинтересовали множество других людей.

Много людей, которых мы встречали в клубах, оказывались музыкантами.

У них были свои группы. Как-то мы встретили группу из Чикаго. И они сказали:

"Привозите его на средний запад, его там будут обожать!"

"У нас есть менеджеры, мы можем их заинтересовать".

Этот случай, на мой взгляд, нам очень помог.

Его обожали на среднем западе. Мы были в Милуоки, дали пару мощных выступлений в Акроне,

парочку мероприятий в Чикаго, два шоу в Миннеаполисе. Было яркое шоу в клубе Madison в Висконсине.

Самым суровым испытанием для нас стало Нью-Джерси.

Тогда были времена патлатых рокеров, как раз-таки рок-групп из Джерси. Мы играли в клубах размером с гипермаркет.

По выходным туда приходили тысячи человек.

Однажды там выступали Twisted Sister. Рон знал кое-кого из группы.

И мы подумали: почему бы нам не разогреть народ перед Twisted Sister в центре Нью-Джерси?

Клуб находился в двух милях от моста Джорджа Вашингтона.

(Джей Джей Фрэнч, соло-гитарист Twisted Sister)
Клуб находился в двух милях от моста Джорджа Вашингтона.

(Джей Джей Фрэнч, соло-гитарист Twisted Sister)

То есть, если вы в Нью-Йорке, то географически вы всего в двух милях от Манхэттена.
(Джей Джей Фрэнч, соло-гитарист Twisted Sister)

То есть, если вы в Нью-Йорке, то географически вы всего в двух милях от Манхэттена.

Но в культурном - в восьми миллионах милях... Так что, что касается этих детишек,

они не желали видеть артиста, создававшего реально безумные перформансы.

Перед его выходом я зашёл в гримёрку познакомиться.

И я тогда ещё не знал, что будет, и ожидал какой-то развлекухи, типа "Юхууу, чувак...

...ну мы щас тут замутим что-то!". Но всё получилось не так - передо мной сидел серьезно настроенный артист.

И я такой: мда... и сказал ему: "Ок, удачи!".

То есть, они нам показали настоящее искусство нью-йоркского перформанса... в пригородном баре для работяг.

Вышло ужасно, и тогда мы поняли, что, может быть, весь мир, а не только они, не готов к нему.

Клаус с нами не разговаривал пару дней, но потом он это переварил.

Все люди - фрики. Но он фрик даже на фоне других фриков.

Но при этом он был обычным человеком, хотел себе бойфренда, отношений, чего-то даже большего, чем любовь.

Однажды мы были вместе, и он очень хотел видеть меня своим бойфрендом.

И мне было очень неловко - я обожал его во всех отношениях, но он был...

Вроде однажды он действительно у меня ночевал.

Я помню это своё кошмарное чувство, что было на следующий день:

"Боже, что ж я наделал?"

Я его иногда видел в местах, где встречались геи - на причалах.

Он там занимался... этим.

Заворачиваю за угол - блин, Клаус.

Но не "Ой, Клаус", а " А, Клаус".

Мы, бывало, ругались по этому поводу, потому что я постоянно ему говорила:

"Не стоит так бездумно играться со своим здоровьем".

Но он думал, что пенициллин - это средство от всех болезней, и принимал его перед тем, как идти развлекаться.

Вся эта эпоха казалась такой мимолетной, непосредственной и полной удовольствий... Вы не представляете, как мало я задумывался о происходящем.

Просто одно откровение за другим.

Я делал множество шоу, постоянно с нами связывались владельцы клубов:

"Мы можем видеть Клауса? Когда вы можете? Сколько стоит? Отлично, давайте вот тогда-то".

Мы двигались в таком темпе целое лето, вовсю работали над постановками.

И было весело, мы получали огромное удовольствие от работы, а работы было хоть отбавляй.

Но в то же самое время с нами рядом постоянно был один из самых одиноких людей на свете...

Тогда было проще, чем сейчас. Снять квартирку или подзаработать тут и там было проще.

Да и цены были не такие запредельные.

Так что не думаю, что у него были серьезные проблемы с деньгами.

А потом он начал заниматься музыкой, стал Номи,

и ему не так уж легко было поддерживать свой образ жизни, зарабатывая лишь выпечкой.

Так что он стал беднее, чем раньше.

Потому что ему нужно было быть в образе.

Думаю, все мы понимали, что Клаус был несчастен.

В глубине души он был очень ранимым.

Он старался не показывать этого, но было видно, когда он был неудовлетворен или расстроен.

Мы думали, что наступит момент, и мы с ним добьемся огромного успеха,

и нам для этого никто не нужен. Мы лучше других знали, что нам нужно,

и что Клаусу нужно. Клаус, наверное, всё это осознавал, но отрицал.

Наверняка надеялся на то, что есть и другие люди, кто мог бы сделать для него ещё больше.

В воздухе постоянно крутился вопрос: "А эти чуваки знают, что делают?"

Нет, мы не знали, что делать, но именно мы там были, и именно мы, и никто другой, пытались что-то делать.

Никто больше не приходил, никто, кроме нас, не оплачивал счета и не предлагал совместных концертов.

И он в определённый момент понял, что с нами он стоит на месте.

Так что он колебался между тем, что мы ему говорили,

и желанием сбежать от нас со словами, что "вы ни черта не знаете, как действовать,

я же уже должен быть знаменитым!". Всё продвигалось слишком медленно, на его взгляд.

Ему казалось, что денег не хватает сразу и на еду, и на аренду квартиры, и на костюмы.

Поэтому мы не устояли перед финансовыми трудностями...

...и связались с рисковым инвестором, у которого были средства.

Он ничего не знал о музыке, не знал про Клауса.

Он лишь видел финансовую сторону, и я гарантировал ему, что смогу сделать демонстрационный альбом...

...если он сможет поучаствовать. Он ответил, что ему нужен продукт, который будет цеплять людей за живое.

Стандартная история любой рок-группы, как в сериале "Behind the music", что шел по МТV.

Каждый раз одно и то же. Они продают себя ради дешёвого контракта со студией, а потом пять лет пытаются выпутаться из него.

И конечно же, у Клауса всё было точно так же.

Он подписал контракт со Spindizzy Music и особо не вчитывался. И подписал он больше, чем стоило подписывать.

В определённый момент случился такой разговор, когда Рон Джонсон или кто-то ещё сказал, что нынешний состав группы - отстой.

В конечном счёте я убедил Клауса, что он сам хотел запись, звучающую более "студийно", и он со мной согласился.

Рон нанял для записи альбомных треков своих друзей.

Он были профессионалами, они отлично играли. А для меня это стало проблемой.

Рон хотел превратить фрик-шоу в нечто удобоваримое для американской аудитории.

А мы считали, что оригинальное шоу должно остаться таким, какое оно есть, как мы его сделали.

Но у Рона и этой студии звукозаписи были другие планы, и для меня это стало последней каплей.

Я не помню, чтобы меня увольняли из группы.

Но в какой-то момент я просто перестал быть частью процесса.

Я действительно хотел вложиться - в творческом плане - в музыку для Клауса, но когда пришли профессионалы, мне давали всё меньше свободы.

И я просто ушёл.

Это стало гораздо большим, чем мы предполагали,

из-за чего, понимаете, возникло чувство разочарования...

...то чувство, что, оказывается, в мире Номи мы не были незаменимы.

Мы закончили с демонстрационным альбомом. Он был не совсем похож на прошлого Клауса Номи.

Он отличался по концепту, по образам, по интриге. Но он позволил Клаусу петь настоящую музыку.

Мне позвонил Майлз Коупленд и сказал, что именно наша группа подходит для фильма...

...который он снимал - это был "Urgh! A Music War".

Поэтому мы две недели провели на репбазе, чтобы разработать постановку с участием живой группы.

Что мы делали: мы работали над несколькими песнями, которые они хотели добавить в фильм.

И мы додумали для фильма театральный элемент.

Я нанял хореографа, и у нас была пара танцовщиц. Мы придумали авангардный танец.

В шоу участвовали две девушки в трико. Они профессионально двигались в стиле балета Джоффри.

Вся группа была на сцене, все с длинными волосами, у всех были ремни с огромными пряжками.

Устроили типичную для 70-х рокерскую движуху.

Нас коробил этот концепт - по нам так это смотрелось несовременно.

Ведь в нашем шоу было начало, середина и конец. Всё было связано и осмысленно.

Но мы увидели то, что сделали для Urgh. Просто рок-группа стоит и играет.

Результат был отличным. Всё, что он делал и как он выступал, было на высоком уровне.

Но он потерял свой оригинальный концепт.

Это был больше не мир Номи. Но всё равно получилось нормально.

Он уже начал отдаляться от образа, созданного им ранее,

и обнадёживающе стремился к чему-то большему и лучшему.

Но он был таким необычным, что... если вы не были с ним с самого начала, не знали его хорошо - вы бы ничего не поняли.

Первоначальный концепт в тот момент изменился и превратился в обычный бизнес.

Никак не упоминалось, кем был Клаус Номи раньше, откуда он, с кем он связан, и как он продавался в Штатах.

Он стал средством для зарабатывания денег и отрабатывания сделки с компанией звукозаписи, что началась и кончилась во Франции.

Мы влюбились в этот проект, потому что мы разглядели его потенциал - но не ожидали, что всё разрастётся до таких масштабов.

(Дж. П. Боммель, сотрудник RCA France)
Мы влюбились в этот проект, потому что мы разглядели его потенциал - но не ожидали, что всё разрастётся до таких масштабов.

Мы влюбились в этот проект, потому что мы разглядели его потенциал - но не ожидали, что всё разрастётся до таких масштабов.

Но такое нельзя предвидеть. Мы просто поняли, что наша задача теперь - работать с этим... персонажем.

Интересно, что мы, как звукозаписывающая компания, думали, что песни в попсовом стиле или то, что обычно залетает в топ-40, более вероятно зацепят слушателя.

Но... больше внимания привлекали именно классические композиции. На них он и поднялся.

И исполнительный директор звукозаписывающей компании говорил: слушайте, я даже не знаю, что с ним делать,

мы даже не понимаем, на какую полку его ставить в магазине:

Ставить его к классике или к попсе? Его слушали все!

Его слушала молодежь, которую привлекало именно то, что он вне всяких рамок.

Были и любители классики, которые прониклись уважением к его исполнению арий.

На их взгляд, он действительно потрясающе их пел.

А ещё были люди, которые гоняются за всем самым трендовым, и они хотели заполучить эту пластинку.

Мы устроили масштабное шоу в Le Palace - это большой театр.

Пришла вся модная тусовка - они были заинтригованы имиджем Клауса.

Под клубом был большой ресторан, и я помню, что после выступления мы пошли на ужин, но не могли подойти к своему столику.

Все парижские "большие шишки" пришли в ресторан, чтобы с ним познакомиться.

Мы и не ожидали, что ему понадобится охрана, но когда мы ходили по ресторанам...

...появлялись люди, которые хотели автограф. Это было реально безумие - куча папарацци...

...мы и представить не могли, что он вызовет такой гигантский интерес.

Все билеты раскупили за неделю до шоу.

Для нашей студии он раскрылся как артист весомого масштаба.

RCA Records США звонили и рассказывали, сколько продали за неделю.

Моя компания поначалу не могла им поверить, из-за чего пластинки так быстро разобрали...

...и внезапно они затребовали новый альбом к следующему году.

Так же я был обязан был возить его по Европе, так как его пластинка продавалась и за рубежом.

Его хотели видеть в Англии, в Германии!

Дамы и господа! Никаких спецэффектов и фокусов -

это живой, настоящий Клаус Номи и его волшебный голос на нашем шоу!

А вот и он, собственной персоной!

Клаус, прошу, присаживайтесь.

У нас реальное ток-шоу с реальными креслами.
Клаус, прошу, присаживайтесь.

У нас реальное ток-шоу с реальными креслами.

Оу, Ваш хвост вам мешает. Вы позволите?

У меня тут... проблема...

У вас такие красивые ноги!

Спасибо.

У меня просто слов не было, когда я услышала про Клауса "Номи" - и увидела его по телевизору в этом костюме.

Я смотрела шоу со всеми своими друзьями, и все говорили: что это он на себя нацепил?

Мы так и не поняли.

Спасибо, Клаус! Было здорово. Мои конкуренты будут завидовать!

Я на это надеюсь, потому что вы увидели его первыми именно у нас!

Клаус Номи - и Total Eclipse!

Я задавалась вопросом: "И этим он зарабатывает себе на жизнь?"

Но я понимала, что у него всё получается так здорово и то, что он занимается этим не только ради денег.

Потому что он всегда именно к этому и стремился...

Я не могла поверить в увиденное. И не только я - мои друзья тоже.

Однако, по мне так Клаус так и остался таким же мальчишкой, совсем не изменился.

Не важно, выступал ли он или занимался чем-то другим, он совсем не повзрослел.

Никогда при мне не важничал, совсем не зазвездился. Он навсегда остался тем же самым Клаусом.

Когда я был в Европе, я шёл по улицам Нидерландов и внезапно увидел альбом Клауса Номи.

Подумал: вот это здорово! Я видел его в магазине, там даже было моё имя...

...но не было опубликовано никаких данных обо мне.

Они отдали мои песни какому-то издателю, о котором я в жизни не слышал.

У меня не просили разрешения, даже не позвонили и не сообщили о выходе альбома, не прислали мне копию.

То есть, я как бы был на RCA, они выпустили две мои песни на альбоме, и вот - Клаус на витринах магазинов.

Я думал: ну просто фантастика! - но при этом чувствовал себя забытым...

...будто меня предали и всё такое - примерно то, что каждый чувствует в подобный момент.

Клаус долгое время со мной не связывался, и тут мне звонят...

...и говорят: "Мы начинаем записывать второй альбом Клауса...

...Не желаете поучаствовать?" Я подумал: так нелепо с их стороны...

...но надо бы сначала встретиться с ними, послушать, что они скажут, а потом дать ответ.

И на самом деле я был готов соблазниться их предложением. У меня были песни, написанные специально для Клауса.

На мой взгляд - это были лучшие песни, что я когда-либо писал! Но я решил поосторожничать.

А то я мог попасть в ту же ситуацию, что и с первым альбомом.

И я пришёл на студию, на запись. Креатив там бил ключом из всех щелей.

Мы сделали шикарнейшие записи "Simple man" и "After the Fall", голос Клауса звучал в них фантастически.

Клаус подпевал сам себе на бэках, и мою песню сделали заглавной для альбома. Прямо космос какой-то!...

...И в итоге - всё то же, что и с первым альбомом.

Он вышел во Франции, и моего имени на пластинке не было.

Там было чужое имя, я не получил ни копейки.

И я больше с Клаусом не разговаривал -

- до тех пор, пока он не очутился на смертном одре.

Скорее всего, презентация альбома была на следующих выходных после записи клипа "Simple man".

Тогда мы праздновали завершение записи клипа, а также они готовились к отправке в Европу. Тур "Simple Man".

(Памела Розенталь, президент фан-клуба)
Тогда мы праздновали завершение записи клипа, а также они готовились к отправке в Европу. Тур "Simple Man".

Тогда мы праздновали завершение записи клипа, а также они готовились к отправке в Европу. Тур "Simple Man".

Для Клауса это был момент великого триумфа.

Его карьера шла именно туда, куда он и хотел. Он был в своей зоне комфорта, чувствовал себя, как дома.

Это было Событие с большой буквы, почти как поход на матч по боксу. Помню, что тем вечером освещение было прямо как на матчах по боксу.

Клауса озарял ореол голубовато-белого сияния.

У него тогда была масса поклонников, клуб был под завязку.

Все ожидали чего-то грандиозного.

А он переутомился, да ещё и был жутко простужен.

Поэтому он ставил себе уколы, чтобы голос вернулся.

И из-за этого музыканты ускорили темп выступления,

потому что, во-первых, хотели вместе с ним как можно скорее пройти через это...

...и во-вторых, наверно, потому, что чувствовали, что Клаус держит ноту меньше обычного.

Вечер был прекрасен, я не знаю всех подковёрных интриг.

Я помню, что тогда был отличный вечер, я здорово провела время.

Я знаю, С КЕМ я была там. Получила море удовольствия. Клаус был на высоте. В общем, сплошной восторг.

Помню, как в какой-то момент я взглянул в лицо Клаусу...

...и тут я увидел это выражение неприкрытого страха.

Джоуи-то тогда тоже был реально...

...он... просто тогда он ушёл в отрыв по полной...

И тут Клаус начинает хохотать прямо посреди выступления.

Это выглядело так, будто он оставляет всё на этой сцене в этот вечер.

Возможно, это сработал такой защитный механизм...

Он всё-таки выдержал тот вечер.

Клуб тогда был просто наэлектризован, народу было полно.

Казалось, это успех... но... он буквально чуть не рухнул при всех, когда вечер закончился.

Его будущее должно было быть в разы масштабнее, думаю, многие из нас умолчали о некоторых аспектах шоу...

...потому что вечер закончился великолепно и многообещающе, но никто не знал, что никакого масштабного продолжения не будет.

Тогда все думали, что это лишь начало, но никак не конец...

Мы всё распланировали. Мы хотели проехаться по Европе, а потом попробовать в Америке.

Но менеджмент не выделял никаких денег - даже на такого артиста, как Клаус Номи.

Обычно при таких планах получают поддержку...

...но им было это вообще не интересно.

Они хотели лишь продавать пластинки, получать с этого свою долю и ничего больше!

И вот, когда они хотели прорекламировать второй альбом...

...Клаус поехал в тур один, чтобы хоть как-то его продать.

Он отправился в Европу и сильно захворал.

Он постоянно ставил себе уколы для связок...

...и глотал кучу антибиотиков, чтобы держать голос в форме.

Я говорю: "Клаус, ну хватит".

А он: "Я не могу, не могу, я должен, должен продолжать"...

За полгода до этого Клаус приехал в Эссен.

Он приехал из Парижа после получения золотого диска.

Он зашел меня повидать. Я приготовила его любимое блюдо - домашний холодец.

Я подумала, что должна его приготовить, Клаус так его любил.

Мы отлично провели время вместе.

Потом пошли к нашему старому дому, где мы с мужем жили 35 лет.

Клаус провел там столько счастливых дней своей жизни. У нас там был маленький садик.

Когда Клаус в детстве приходил домой, он обедал с нами,

потому что его мама была на работе.

И когда он должен был уезжать, он спросил меня:

"Тётя Додо, можно тебя попросить кое-что?

Давай вернемся и прогуляемся по твоему старому садику? Мне так нравилось там играть".

Это звучало как... как будто прощание.

Я ответила ему: "Конечно. На улице такая погода".

И мы пришли в сад, он гулял, такой счастливый.

Потом Клаус так тепло попрощался со мной, этот момент врезался мне в память...

...но я всё поняла только потом, когда он ушёл из нашего мира.

Это была наша последняя встреча - и последнее прощание.

Его уже тогда разъедала эта страшная болезнь.

Он всё знал, но ничего мне не сказал.

Когда Клаус вернулся из Европы, он был уже серьезно болен.

Мы поняли, что он обречен. Что такое не лечится и ему осталось совсем немного.

Я помню, видел его однажды на ужине...

Обычно я всегда его обнимал и целовал в обе щеки по-европейски.

Но в тот день я побоялся - думал, может, это заразно, мало ли что может случиться.

Так что, когда я подошёл к нему, я замялся.

Он просто положил мне руку на плечо и сказал: "Всё нормально, не переживай".

И от этого жеста у меня слёзы брызнули из глаз.

Наверно, это был последний раз, когда я видел его живым...

Я говорил с Клаусом по телефону. Он мне позвонил из больницы в 11 вечера.

По четвёртому каналу рассказывали про "рак геев", он его так называли, и это была главная новость.

А Клаус в тот день обнаружил на своей коже какие-то шишки и нарывы.

Тогда всё это было в новинку, никто про болезнь ничего не знал.

И мы одновременно из разных мест смотрели новости - я у себя дома, он в больнице.

Он сказал: "Боже, похоже, у меня эта болезнь! У меня эти пятна на руке. Что это? Неужели я этим болен?!".

Про СПИД тогда ничего не знали -

- если тебе ставили такой диагноз, то ты был буквально приговорён к смерти.

Его называли "раком геев", такое мерзкое словосочетание!

И вот, он лежит в больнице, а я думаю и думаю,

что люблю его, переживаю за него, мне так перед ним неловко...

...но он кинул и... на*бал меня по неизвестной причине, оставил меня позади себя...

...и теперь он мне звонит...

Оглядываясь назад, я думаю... что он, наверное, просто лежал там,

плакал и обзванивал всех, надеясь, что хоть кто-нибудь ответит.

Многие от него отвернулись.

Никто не хотел иметь дело с этой болезнью, и я в том числе.

Что это вообще? Заразно ли это? Может, это как тиф или чума?

Ты слышишь разговоры, разные слухи из подполья. И не можешь разобраться, что происходит.

Развлекуха закончилась.

Все мысли были только об одном - чтобы он жил.

Это был кошмар, удручающая эпоха.

Мне такой ужас и во сне не мог присниться... Хотя мы, бывало, шутили над этой ситуацией,

типа, а завтра на нас бомбу уронят.

Но в действительности мы никогда не верили в это.

Мы только делали вид, но на самом деле не верили в это всё.

И тут... вдруг это случилось на самом деле.

Его тело не было бы красивым после смерти...

...если бы там вообще было тело.

Совсем наоборот.

Я снова вспоминаю, как я злилась на него.

Я всё ещё не могу слушать его песни. Не могу, и всё.

Потому что во мне сидит эта злость.

Когда он лёг в больницу, я не хотел приходить, видеть его таким.

Хотел его запомнить таким, каким он был.

Поэтому я к нему не ходил.

Хоть я и был тронут до глубины души его страданиями...

...и мысленно разделял с Клаусом его муки,

мне было страшно приходить к нему в больницу.

Мне так жаль, что я не был с ним в последние дни его жизни -

- однако, как и многие другие, я отказался приходить к нему.

Я просто не мог смириться с тем, что кто-то умирает у меня на глазах.

Какой драматический исход. Не хочется говорить, что так и должно было случиться, но...

...знаете, тогда, конечно, итог нас шокировал, но если сейчас подумать...

...можно сказать, что это был идеальный вариант завершения его карьеры.

То есть, как бы это была кульминация и развязка в этой шикарной помпезной безумной опере - в каком-то смысле.

Давайте вернемся назад во времени, к тому вечеру,

когда в клубе Irving Plaza состоялся первый концерт New Vaudeville Show.

Когда я, ваш церемонимейстер,

Дэвид Уолтер МакДёрмотт Третий,

представил вам Клауса Номи в первый раз.

Не знаю, мне кажется, что он занимался чем-то поистине великим.

Я помню только, что впервые увидел его в подвале какого-то шикарного дома...

...в центре города или на окраине.

Там присутствовали некоторые... весьма экзальтированные личности,

нагримированные до неузнаваемости...

...и все в изысканных нарядах. Ну, вы знаете, как бывает на этих тусовках в центре города...

И внезапно среди них был Клаус Номи. Я туда пришёл со своей партнёршей и её шестилетней дочкой.

Её звали Ребекка. Она была в симпатичном платьице с оборками,

тусила с нами допоздна, и ей было весело.

А Клаус Номи был разодет в пух и прах.

Он выглядел как марсианин, решившийся отправиться в церковь на воскресную службу.

У него костюм был вроде какого-то металлического цвета, помнится, золотистый или серебристый.

И вот он стоял будто в коконе. Никто не осмеливался заговаривать с ним, просто сказать:

"О, привет, как дела? Как здоровье?"

В этом своём прикиде он казался недосягаемым.

А эта девчушка, Ребекка, просто подходит и говорит ему:

"Привет, ты инопланетянин?"

Он отвечает: "Да, да, я из космоса!".

Собственно, они просто сели и начали мило общаться. Она спрашивала у него всякое:

"Какая она - жизнь на Марсе? Какая там погода?"

А он ей отвечал - в самом добром ключе.

Люди удивленно уставились на них -

- а они сидели, как пара старушек на лавочке, говорящих о погоде -

- только на Марсе.

Это было так мило и здорово, и всех это тронуло.

Он просто сам был очень трогательным.

Поразительный человек, который оставил после себя невероятное впечатление...

...и покинул нас.

Вот они и улетели.

Навсегда, Джон?

Нет, только на время.

Просто мы ещё не были готовы к встрече с ними.

Но нас ждут еще новые ночи, полные новых звезд на небесах.

Они вернутся....

Основной посыл Новой Волны: Как только ты наберёшься мужества, ты сможешь полностью изменить себя.

Каждый может стать своим собственным героем. (Ричард Хэлл)
Основной посыл Новой Волны: Как только ты наберёшься мужества, ты сможешь полностью изменить себя.